Вот этот мост и захватил утром в день начала нашего грандиозного наступления взвод 20-летнего младшего лейтенанта Ильи Карева, усиленный бойцами из противотанковой роты. …Бросок был молниеносный. Немецкий пулеметчик, засевший с другой стороны моста, ничего не успел сделать: его быстро «сняли» автоматной очередью. Бойцы огляделись. Немцев нигде не видно. Пойдем дальше, до встречи с противником, решили они. Дорога терялась где-то вдали. Солдаты шли уже несколько часов, а немцев все не было. Впереди показалось небольшое село. Было видно, как из него выбегали люди и с радостными криками спешили навстречу. «Наши, наши идут!» – слышалось отовсюду. Какая-то маленькая девчушка протянула Кареву букетик полевых цветов. – А у нас немцы коровку угнали, – тоненьким голоском прошептала девочка и со вздохом добавила: – и сестренку тоже. Бойцы смотрят – и впрямь что-то неладное: молодых людей в селе совсем нет. Вокруг толпятся одни старики, женщины да дети малолетние. – Где же молодежь-то ваша? – спросили. – А молодежь нашу немцы сорок минут как угнали, – зашумели сельчане. – Помогите, родимые, их из беды вызволить! Двинулись солдаты дальше, вышли на другой конец села. А там несколько грузовиков и вокруг – немцы. Бегают, суетятся, видно, что торопятся. Быстро погрузились на машины и уехали. Как теперь их догонишь? – Это они раненых «власовцев» повезли, – какой-то старик с длинной седой бородой подошел к Илье Кареву. – Я вам помогу их перехватить. Немец кружным путем поедет, а я вас напрямки проведу. Там вы их и побьете. Так оно и вышло. Наши бойцы перехватили четыре немецкие машины. Многих побили, одного шофера-немца взяли в плен, остальные в панике разбежались и скрылись в лесу. – Ну, теперь надо ждать атаки, – сказал Карев бойцам. – Немчура скоро очухается и свои машины отбивать пойдет. И точно. Вскоре в лесу залаяли, замяукали, завыли… Немцы пошли в психическую атаку. Потом звуки прекратились. Видно было только, как колыхалась высокая трава в тех местах, где полз враг. Подпустили немцев метров на десять и дали по ним очередь из автоматов. Те из травы повыскакивали, побросали оружие и сдались на милость победителей. Карев пересчитал пленных: девяносто восемь человек! А у него солдат всего-то тридцать! Да и те юнцы совсем, восемнадцатилетние парни из прибывшего совсем недавно пополнения. И вот – какую массу в плен взяли! От пленных узнали, что всех молодых сельчан они уже отпустили. 

Решено было отправить всю захваченную в лесу вражескую группировку под конвоем в расположение полка. – Ну а мы, товарищ младший лейтенант, что дальше делать будем? – обратились бойцы к своему командиру. – А мы сядем сейчас вот на эту машину, – Карев указал на стоявший поодаль немецкий грузовик, – и двинемся дальше в немецкий тыл! Эта дорога на Борисов. Погрузили в автомобиль полковые знамена, расселись сами – и машина помчалась вдаль. 

За рулем сидел… тот самый пленный немецкий шофер по имени Отто, добровольно изъявивший желание перейти на службу к нашим и уже переодетый в советское обмундирование! Ехал вместе с солдатами Ильи Карева и еще один «новобранец» – девятнадцатилетний «власовец» из Смоленска. Неизвестно почему, но Карев пожалел этого парня и решил взять его «на исправление». Путь лежал через лес. По дороге, неподалеку от увязшего в грязи немецкого тягача, натолкнулись сразу на сотню немцев. Те, однако, так и не решились атаковать наших солдат. Уже темнело, когда попали под обстрел партизан. Быстро подняли вверх на жердине какую-то красную тряпку. Огонь прекратился. Оно понятно, рассуждали бойцы: едут-то они по оккупированной немцами территории, на немецкой машине – откуда партизанам знать, что это свои? Наконец по крутому обрыву свернули на открытую местность. Было уже совсем темно, когда подъехали к какой-то деревне. Как-то совсем уж тоскливо и жалобно выла собака. В одном из окраинных домов увидели женщину – лицо бледное, точно мел. 

Та лишь прошептала с трудом: – Сынки, вы чьи? Наши или нет? – Наши, свои мы, – сказали бойцы. – Да что же, да как же вы попали-то сюда? – тихо запричитала женщина. – Ведь немцы говорят, фронт в семидесяти километрах отсюда! – Брешут они все, – ответил Карев. – Фронт уже рядом. Ты лучше вот что скажи: танки в деревне есть? – Да уж три дня, как их все на фронт отправили. – А вообще немцы? – А немцев много в деревне. Только они в крайних домах не останавливаются – боятся партизан… Ровно в полночь, дабы попугать немцев, выстрелили вдоль улицы из противотанкового ружья и дали длинную очередь из автоматов. Поднялся большой переполох. Было видно, как перепуганные сонные немцы выскакивали из окон и дверей в одном белье и со всех ног бежали прочь… Утром пришел какой-то старик. – Ну что, отец, немцы в деревне остались? – спросил его Карев. – Какой там! – махнул рукой дед. – Они в чем спали, в том и утекли. Все побросали: и оружие, и амуницию. Оказалось, что дед этот – партизан. – У меня семеро детей, – говорил он. – Так у нас в семье разве что бабка не партизанит. Меня немцы нынче собирались повесить. А вы – спасли. Этот «рейд» автоматчиков младшего лейтенанта Карева на немецкой машине в немецком тылу продолжался около недели. Но когда взвод наконец соединился со своим полком, и Карев вышел докладывать командиру полка, тот вместо слов благодарности… разразился такими отборными матюгами, что даже видавшие виды бойцы почувствовали некую неловкость. – Ах ты твою бога душу мать! – рычал комполка, сунув под нос Кареву дуло пистолета. – Целую неделю разведка – полковая, дивизионная, пешая, конная – ваш взвод ищет! Нигде нет – ни живыми, ни мертвыми! Самолет пускали! Знамена полковые целы? – Целы, товарищ подполковник, – отчеканил Карев. – Почему у тебя бойцы не по форме стоят? – не унимался командир полка. – Вот эти вот, почему? – и указал на стоявших вместе со всеми в общем строю Отто и молодого пленного «власовца». – Один из них – пленный немец, а другой – «власовец»… – Да ты что, младший лейтенант, из «власовцев» роту решил формировать? – злобно ревел подполковник, потрясая перед лицом взводного пистолетом. Карев обернулся на своих солдат. Видит: автоматы направлены в их сторону, на лицах у бойцов – непреклонная решимость… Ситуацию разрядил замкомдива полковник Бернштейн. – Полно тебе, подполковник, лютовать, – сказал он. А пленный немец-шофер Отто стал в дальнейшем служить в дивизии, ездил на той самой машине, на которой взвод младшего лейтенанта Ильи Карева совершил свой геройский рейд в немецкий тыл.